Существует бесконечное множество способов лгать себе, извращая реальность.
Что, дружище, тебе нашли замену?
Нет, конечно, можно обмануть себя пустыми надеждами и жалкими потугами. Типа - это просто мимолетный порыв. Такое случалось и раньше. Но на самом деле, ты же осознаешь свою никчемность? Ты же понимаешь, что если одна деталь в игрушке сломалась, то наш глубоко любимый божок просто выбросит игрушку на свалку. Ой, нет, что ты, что ты. Я не пытаюсь тебя склонить к какому-то решению. Решение ты примешь сам. А я просто в очередной раз посмеюсь над ним. Я ведь простой наблюдатель. Да, признаю, иногда приходиться делать ту или иную работу связанную не с моей деятельностью. Но такое бывает с каждым.
Не знаю, может быть я тебя этим успокою, но я то же немного поломан. Но наш божок этого или не замечает, или я его любимая игрушка, или… Ну да ладно. Все еще впереди, и я, наконец, получу настоящее тело, и перестану валяться на полке, в пыли и дерьме, и буду по настоящему действовать, а не созерцать. И, поверь мне, я уже иду к этому, и я уже близко… Но рано или поздно меня то же выкинут, ради более интересной или дорогой игрушки. Место надо очищать.
Я закурю, не возражаешь?
Тебе то же одну?
Да не за что.
Помнишь, когда-то давно, я сказал, что мы с тобой похожи, очень похожи. Ты отпирался руками и ногами, мол – я не такой как ты, я совсем другой… Ха-ха-ха, но теперь то ты видишь? Ощущаешь своей кожей? Своими внутренностями этот холод? Что? Тебе было тяжело? Нет, друг мой, ты пошел по пути наименьшего сопротивление, у тебя всегда были развязаны руки, не ограниченные ни какими обязательствами, но все пришло к тому о чем я говорил.
Но уже не важно. Солнце село, и мне пора. Подумай над тем, что я тут наплел. Мы же из одного куска дерева… Из того что уже начал гнить, ибо был плохо промаслен.
Нет, конечно, можно обмануть себя пустыми надеждами и жалкими потугами. Типа - это просто мимолетный порыв. Такое случалось и раньше. Но на самом деле, ты же осознаешь свою никчемность? Ты же понимаешь, что если одна деталь в игрушке сломалась, то наш глубоко любимый божок просто выбросит игрушку на свалку. Ой, нет, что ты, что ты. Я не пытаюсь тебя склонить к какому-то решению. Решение ты примешь сам. А я просто в очередной раз посмеюсь над ним. Я ведь простой наблюдатель. Да, признаю, иногда приходиться делать ту или иную работу связанную не с моей деятельностью. Но такое бывает с каждым.
Не знаю, может быть я тебя этим успокою, но я то же немного поломан. Но наш божок этого или не замечает, или я его любимая игрушка, или… Ну да ладно. Все еще впереди, и я, наконец, получу настоящее тело, и перестану валяться на полке, в пыли и дерьме, и буду по настоящему действовать, а не созерцать. И, поверь мне, я уже иду к этому, и я уже близко… Но рано или поздно меня то же выкинут, ради более интересной или дорогой игрушки. Место надо очищать.
Я закурю, не возражаешь?
Тебе то же одну?
Да не за что.
Помнишь, когда-то давно, я сказал, что мы с тобой похожи, очень похожи. Ты отпирался руками и ногами, мол – я не такой как ты, я совсем другой… Ха-ха-ха, но теперь то ты видишь? Ощущаешь своей кожей? Своими внутренностями этот холод? Что? Тебе было тяжело? Нет, друг мой, ты пошел по пути наименьшего сопротивление, у тебя всегда были развязаны руки, не ограниченные ни какими обязательствами, но все пришло к тому о чем я говорил.
Но уже не важно. Солнце село, и мне пора. Подумай над тем, что я тут наплел. Мы же из одного куска дерева… Из того что уже начал гнить, ибо был плохо промаслен.